«Мягкая сила» для Ирана

Мирная ядерная программа Исламской Республики Иран продолжает оставаться объектом пристального интереса со стороны многочисленных «фабрик мысли» Запада. Подобные центры почти всегда предлагают исключительно силовые решения, одновременно устраивая пиар в подконтрольных СМИ. Однако бывают и исключения, когда подход экспертов к различным мировым и региональным проблемам не вписывается в стандартную повестку по внешней политике Белого дома.

Исключением стал недавний доклад группы экспертов национального оборонного исследовательского института США RAND Corporation (далее Rand Corp.), озаглавленный «Как разделаться с ядерной программой Ирана». Учитывая значительное влияние, которое оказывает этот центр на принятие политических решений истеблишментом США, есть вероятность, что неистовое рвение неоконсервативных кругов, которые давно выступают за самые радикальные действия в отношении Ирана, будет, по крайней мере, уравновешено. К тому же среди авторов доклада такие важные персоны, как экс-посол США в ЕС и советник президента и госсекретаря по особым вопросам Джеймс Доббинс.

В докладе четко указано, что необходимо вести диалог с Ираном, - только дипломатия и экономические санкции могут предотвратить появление у этого государства ядерного оружия, а военные меры, будь то удары Израиля или США, неизбежно подтолкнут руководство этой страны к созданию такового. При этом рост влияния Ирана будет все труднее удерживать. Авторы подчеркивают, что «реакция на военное вторжение в соседних государствах однозначно будет враждебной. Сочувствие будет на стороне Ирана, а влияние Израиля, США и арабских режимов, находящихся в союзе с Вашингтоном, будет чрезвычайно осложнено. Это будет особенно верно в новых демократизирующихся обществах, таких, как Египет, где общественное мнение стало менее скованным и более влиятельным. Значение международных санкций может сойти на нет, и Иран, вероятно, удвоит свои усилия по разработке ядерного оружия".

Поэтому непосредственной целью западной политики должно стать отговаривание Ирана от создания, испытания и развертывания ядерного оружия. В Rand Corp. прекрасно понимают нехватку международной солидарности, которую испытывают как американские, так и израильские чиновники, а несогласие этих двух сторон по многим вопросам делает их общую стратегию еще более затруднительной. Между тем в докладе предлагается также уговорить Израиль не проводить каких-либо враждебных действий против Тегерана. Вместе с этим говорится о необходимости продолжать укреплять израильскую армию, одновременно углубляя сотрудничество в области разведки.

Кроме того, отмечается, что в будущем отношение политического руководства Ирана к Израилю может значительно улучшиться, что связано с политической конъюнктурой в этой стране.

История также свидетельствует, что между Ираном и Израилем была эпоха тесного сотрудничества. От себя отметим, что в США обычно традиционно смешивают критику сионистского проекта с любой антиизраильской риторикой (например, если Махмуд Ахмадинеджад заявил о необходимости ликвидации сионистского государства и создании на его месте общего государства евреев и палестинцев, то его слова были вырваны из контекста и постоянно цитируются как угроза Израилю).

Интересно, что в работе упоминается давняя антипатия между США и Ираном, в частности, говорится о роли Вашингтона в свержении демократически избранного правительства в 1953 г. в Иране и последующих целенаправленных действиях – поддержка шахского режима и оказание помощи Саддаму Хусейну в войне с Ираном. Упоминается даже сбитый американским военным судном иранский пассажирский авиалайнер над международными водами Персидского залива в 1988 г., что само по себе показательно, так как обычно американские политологи (за исключением критиков капитализма и империализма типа Н. Хомски) стараются не вспоминать этот инцидент. Также отмечено определенное отношение со стороны Ирана к США после 2009 г. – Тегеран стал менее восприимчивым к дипломатическому давлению, но более уязвим от экономических рычагов и так называемой «мягкой силы», которая включает в себя различные манипулятивные технологии от масс-медиа до культуры.

Хотелось бы отметить, что Rand Corp. регулярно издает монографии по иранской тематике и проводит постоянный мониторинг внутренней политики этой страны. Например, в 2011 г. там был издан коллективный труд «Следующий верховный лидер. Правопреемство в Исламской Республике Иран».

С первых строк этой книги авторы показывают всю важность роли, которую играет в Иране верховный лидер - аятолла Хаменеи в качестве верховного главнокомандующего и высшей политической власти.

Авторы выражают обеспокоенность тем, что ранее верховный лидер позиционировал себя «вне политики», а нынешний аятолла выступил в 2009 г. на стороне Ахмадинеджада и использовал корпус стражей Исламской Революции для сохранения режима статус-кво. Поэтому, по их мнению, вопрос о преемственности нового лидера будет проходить в принципиально новой атмосфере. Предполагается пять сценариев будущего: 1 - новый лидер будет таким же (возможно, тщательно подобран самим Хаменеи); 2 - придет абсолютный диктатор с культом личности; 3 - демократический вариант, когда лидер будет проводить реформы; 4 - вместо одного лидера будет совет; 5 - смещение верховного лидера с высшей позиции в пользу республиканства. В целом на процесс выбора нового преемника могут повлиять такие факторы, как отдельные личности и их влияние в коридорах власти, принцип «велаят-е факих» (исламское правление, на котором основана как политическая, так и религиозная легитимация), а также решения и действия «персональной сети» Хаменеи. Кроме того, серьезную роль будут играть Зеленое движение (возникшее в связи с выборами в 2009 г.), движение по защите прав женщин, экономическая ситуация в стране и иранско-американские взаимоотношения.

Необходимо отметить, что авторы открыто заявляют, будто Иран поддерживает терроризм (в списке, указанном на сайте Госдепартамента США, также значатся Куба, Судан и Сирия), что вместе с другими внешнеполитическими факторами (напряженные отношения с Израилем и рядом арабских государств, растущая конфронтация в связи с ядерной программой Ирана) может оказать определенное влияние на нового верховного лидера. Но с учетом выборов в 2009 г. авторы делают вывод, что, скорее всего, в ближайшее время ситуация останется такой же и кардинальных социально-политических перемен в стране не произойдет.

Странным также выглядит и то, что смена аятоллы рассматривается американцами в самой ближайшей перспективе. Очевидно, что переформатирование Ирана вслед за арабскими странами Северной Африки и Ближнего востока все же стоит у Вашингтона на повестке дня.

Возвращаясь к упомянутой монографии, можно сделать определенные выводы из пожеланий сотрудников RAND Corp. Американские эксперты рекомендуют правительству Соединенных Штатов провести набор градуированных дипломатических действий, стремясь первыми остановить иранскую ядерную программу до того, как она перейдет в фазу ядерного оружия, сохранив рычаги для обеспечения возможного соблюдения Ираном всех своих обязательств по ДНЯО. При этом они отмечают, что дипломатия вряд ли принесет существенные достижения до тех пор, пока у власти будет нынешнее иранское руководство. Тем не менее, США нужны надежные каналы связи с иранским режимом, чтобы собирать информацию, предупредительные сигналы, избегать нежелательных конфликтов и двигаться в направлении согласия, если предстанет такая возможность.

Можно предположить, что для установления таких каналов связи будут применены как традиционные разведывательные методы, так и услуги посредников - от соседей Ирана до дружественных режимов, которые Вашингтон может использовать как прокси-страны. В связи с этим усиление влияния США в Азербайджане и ухудшение отношений этого государства с Российской Федерацией должно являться определенным сигналом.

А попытки сместить нынешнее правительство Ирана с помощью прямого или тайного вмешательства авторы доклада оценивают как крайне нежелательное, что может привести к обратному эффекту, подорвав доверие к США и укрепив положение нынешних иранских лидеров.

Вероятнее всего, США будут продолжать действовать методом «мягкой силы», в том числе, через соседние арабские страны, где они достигли определенных успехов в «продвижении демократии».

И действовать они будут исходя из долгосрочной перспективы с учетом их культуры, политических идеалов и самой политики.

Авторы также отмечают, что нынешняя ситуация в Иране подразумевает, что «Персидская весна» вполне возможна. В этом вопросе большая ставка делается на «Зеленое движение» в Иране, и «демократическое» вмешательство, скорее всего, будет осуществляться двумя опциями: через ООН и риторику нарушения прав человека, а так же посредством активной поддержки диссидентов в Иране. Следовательно, Тегеран должен тщательно контролировать любые попытки политического дирижирования гражданскими процессами в своей стране извне.

Конечно же активная геополитическая динамика, наблюдаемая сейчас на Ближнем Востоке, может внезапно обнаружить новые вызовы, возможности и угрозы, как для Ирана, так и для других стран региона. Тот же Израиль до начала 2000-х гг. не рассматривал Иран как своего соперника, и у обеих стран были четкие геополитические приоритеты – Персидский залив для Ирана и Восточное Средиземноморье для Израиля. Лишь после того, как Иран разработал и успешно испытал новые ракеты-носители и начал интенсифицировать работы с ядерной программой, Израиль запаниковал, неожиданно увидев в Тегеране угрозу своему существованию. Кроме того, нельзя исключать и «шиитскую весну» в Бахрейне и Саудовской Аравии, где постоянная протестная активность однозначно действует как против местных режимов, так и против их патрона в лице США.